![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
alien3В конце прошлого года Олег Волошин (Институт медико-биологических проблем РАН) участвовал в коротком эксперименте по сухой иммерсии.
С его разрешения я опубликую в своём блоге его ежедневные записи, которые он вёл в фейсбуке:
«Решил достать из шкафа давно не пользованный костюм испытателя — пошёл 5 суток лежать в ванной.
В целом, конечно, такое краткое описание эксперимента с сухой иммерсией вызывает радужные фантазии, однако в реальности это не самый простой эксперимент. Сухая иммерсия - один из трёх способов имитации на Земле условий гипогравитации (невесомости). Первый - полёт в самолёте по параболической траектории. Он наиболее точно воспроизводит невесомость, однако длительность её непрерывного действия составляет всего 20-22 секунды. Второй - антиортостатическая гипокинезия (АНОГ). Этот заумный термин означает, что тебе нужно лежать на специальной кровати головой вниз. Угол наклона может быть разный, от -6 до -30°. Этот метод позволяет моделировать воздействие невесомости в первую очередь на кровеносную и лимфатическую системы. На костно-мышечный аппарат он действует тоже, но тут уже прямая зависимость от времени – чем дольше лежишь, тем сильнее. У нас в ИМБП добровольцы лежали максимум год.
Сухая же иммерсия, когда лежишь в специальной ванне, только не в воде, а на плёнке (поэтому и сухая), позволяет смоделировать эффекты воздействия невесомости на те же системы организма гораздо быстрее, в среднем за 3-5 суток. К слову, максимальный срок пребывания в таком эксперименте – 54 дня (также проведен в ИМБП).
В разное время я испытал на себе все три варианта. В АНОГе, в частности, провел два раза по 14 суток при -6°, и два дня – при -30° наклона. Так что я уже стреляный воробей
В нынешнем иммерсионном эксперименте учёные ищут ответы на несколько вопросов. Два из них – как влияет невесомость (или, по-научному, опорная разгрузка) на свойства мышц (упругость и жесткость) и особенности работы сенсорных систем в таких условиях плане построения паттернов точных движений (например, управления стыковкой корабля). Третий вопрос, ответ на который также ищут учёные, это почему в невесомости, в острый период адаптации, у космонавтов начинает болеть спина. Есть несколько гипотез, объясняющих это, и одну из них как раз и проверят в эксперименте.
День первый
Эксперимент проходит в Волынской клинике. Там расположилась одна из наших, ИМБП-шных, ванн. И хотя у нас в институте их целых три, необходимость использовать возможностей клиники связна изучением состояния позвоночника на МРТ. И смотреть нужно практически в реальном времени, поэтому стенд с ванной расположился в лечебно-диагностическом корпусе рядом с отделением МРТ-диагностики. Так что это было первое исследование, куда я попал, прежде чем лечь.
Погружение в иммерсионную ванную отличается от погружения в домашнюю, куда мы обычно ложимся с целью помыться (ну, или отдохнуть). Сама ванна по размерам напоминает небольшой бассейн, покрытый пленкой. Чтобы в неё именно лечь, а не бултыхнуться, со дна поднимается специальная платформа. Ты на неё ложишься и плавно опускаешься. И в этот момент понимаешь, в чем именно разница между «лежать в бассейне» и «лежать в иммерсионной ванне».
Главное отличие – тебя сдавливает со всех сторон эта самая пленка с водой. Не сильно, конечно, но вполне ощутимо. И она же ограничивает тебя в движениях. Ты уже не можешь поплескаться, занырнуть или перевернуться, единственная поза, доступная тебе – лежать на спине, вяло пошевеливая ручками и ножками. Вяло потому, что любое резкое движение – и ты погружаешься. Наверное, это больше похоже на пребывание в болоте, где если лежать неподвижно и широко, то не тонешь.
После первой адаптации к приятным в целом ощущениям от нахождения в такой среде, я начал обустраивать себе место для жизни на ближайшие 5 дней. Разложил рядом с собой планшет, ноутбук и GoPro (ну а как же без неё я буду фотоотчёт делать?). Через пару часов стало понятно, что из-за того, что у головы нет опоры, длительная работа на ноутбуке превращается в муку – шея ныть начинает. То же относится и к чтению/вебсерфингу, только уже начинают затекать и ныть руки, которыми держишь планшет. Единственное удобное положение – распластаться как медуза и смотреть в потолок или в ТВ. Так что все мои надежды плодотворно провести время в ванне не оправдываются. Даже этот простой текст я пишу уже второй день подряд!
Что касается научных экспериментов, ведь я же не просто валяюсь, а двигаю науку! Вчера кроме МРТ было ещё три эксперимента – стыковка космической станции + множество скучных психотестов по оценке внимания, замеры жесткости мышц (лежишь неподвижно, а в тебя тыкают специальным приборчиком) и проверка точных движений (специальный магнитный щуп, которым нужно рисовать в воздухе линии и треугольники + работа с динамометром). Все это суммарно заняло около двух часов. В остальное время я был предоставлен сам себе.
День второй
…Ночью я в полной мере ощутил необходимость решения проблемы больной спины. Она все время ныла, как при радикулите, только в моем случае невозможно было повернуться, чтобы принять другую позу. Спать было невозможно, но иногда проваливался в какой-то полусон. Открываешь глаза, смотришь на часы, понимаешь, что с предыдущего пробуждения прошел час-полтора, и снова закрываешь глаза, в надежде, что боль утихнет. Обезболивающие могут дать, конечно, но только когда совсем уже невмоготу будет. Решил терпеть.
Видимо, организм под утро адаптировался, боль утихла, и я заснул. И снилось мне, что надоело лежать в ванной до утра и нужно сходить куда-нибудь, главное – успеть вернуться к утру, пока не заметили отсутствия.
Утро начинается с медконтроля (давление, градусник, опрос самочувствия), потом завтрак и очередные эксперименты. Правда, сегодня по циклограмме всего один – стыковка. После него – свободное время.
Вынужденное безделье оказывается сущей пыткой. И ещё добивает одиночество. Я, когда лежал в иммерсии в ИМБП, такого не ощущал. Там хоть и находишься в изолированной комнате, к тебе всё время кто-нибудь заглядывает из друзей или из лаборатории, благо всех хорошо знаешь. Да и стены родные, тоже помогают. А тут… Больница, палата большая, ты в центре неё, где-то за бортиком ванны. Окон не видишь, только потолок и стены. И тишина. Днем еще шумы по коридору, врачи часто заглядывают пообщаться с дежурным врачом, а вот вечером совсем тихо становится.
Кстати о дежурном враче. Ещё одно, к чему сложно привыкнуть – это полная зависимость от окружающих. Практически ничего сам сделать не можешь (даже простыню под головой не поправить!), и обо всем вынужден просить дежурного, от туалета до еды и личных вещей. Как-то я не привык к этому в обычной жизни. Наверное, именно так себя чувствуют лежачие больные.
Пока я тут ныл, что страдаю от одиночества, пришла куча знакомого народу, проводить фоновые исследования на испытателе, который лежал до меня. Сие действо происходит в этом же помещении, где лежу я, но только не в ванне, а рядом на кушетке. Так пока тут хотя бы не надолго стало тесно и весело».
Продолжение.
В первый день закладки меня пришли проведать глав. врач Волынской клиники В. В. Бояринцев и его зам. Журавлёв С. В.
Весь фотоальбом.
С его разрешения я опубликую в своём блоге его ежедневные записи, которые он вёл в фейсбуке:
«Решил достать из шкафа давно не пользованный костюм испытателя — пошёл 5 суток лежать в ванной.
В целом, конечно, такое краткое описание эксперимента с сухой иммерсией вызывает радужные фантазии, однако в реальности это не самый простой эксперимент. Сухая иммерсия - один из трёх способов имитации на Земле условий гипогравитации (невесомости). Первый - полёт в самолёте по параболической траектории. Он наиболее точно воспроизводит невесомость, однако длительность её непрерывного действия составляет всего 20-22 секунды. Второй - антиортостатическая гипокинезия (АНОГ). Этот заумный термин означает, что тебе нужно лежать на специальной кровати головой вниз. Угол наклона может быть разный, от -6 до -30°. Этот метод позволяет моделировать воздействие невесомости в первую очередь на кровеносную и лимфатическую системы. На костно-мышечный аппарат он действует тоже, но тут уже прямая зависимость от времени – чем дольше лежишь, тем сильнее. У нас в ИМБП добровольцы лежали максимум год.
Сухая же иммерсия, когда лежишь в специальной ванне, только не в воде, а на плёнке (поэтому и сухая), позволяет смоделировать эффекты воздействия невесомости на те же системы организма гораздо быстрее, в среднем за 3-5 суток. К слову, максимальный срок пребывания в таком эксперименте – 54 дня (также проведен в ИМБП).
В разное время я испытал на себе все три варианта. В АНОГе, в частности, провел два раза по 14 суток при -6°, и два дня – при -30° наклона. Так что я уже стреляный воробей
В нынешнем иммерсионном эксперименте учёные ищут ответы на несколько вопросов. Два из них – как влияет невесомость (или, по-научному, опорная разгрузка) на свойства мышц (упругость и жесткость) и особенности работы сенсорных систем в таких условиях плане построения паттернов точных движений (например, управления стыковкой корабля). Третий вопрос, ответ на который также ищут учёные, это почему в невесомости, в острый период адаптации, у космонавтов начинает болеть спина. Есть несколько гипотез, объясняющих это, и одну из них как раз и проверят в эксперименте.
День первый
Эксперимент проходит в Волынской клинике. Там расположилась одна из наших, ИМБП-шных, ванн. И хотя у нас в институте их целых три, необходимость использовать возможностей клиники связна изучением состояния позвоночника на МРТ. И смотреть нужно практически в реальном времени, поэтому стенд с ванной расположился в лечебно-диагностическом корпусе рядом с отделением МРТ-диагностики. Так что это было первое исследование, куда я попал, прежде чем лечь.
Погружение в иммерсионную ванную отличается от погружения в домашнюю, куда мы обычно ложимся с целью помыться (ну, или отдохнуть). Сама ванна по размерам напоминает небольшой бассейн, покрытый пленкой. Чтобы в неё именно лечь, а не бултыхнуться, со дна поднимается специальная платформа. Ты на неё ложишься и плавно опускаешься. И в этот момент понимаешь, в чем именно разница между «лежать в бассейне» и «лежать в иммерсионной ванне».
Главное отличие – тебя сдавливает со всех сторон эта самая пленка с водой. Не сильно, конечно, но вполне ощутимо. И она же ограничивает тебя в движениях. Ты уже не можешь поплескаться, занырнуть или перевернуться, единственная поза, доступная тебе – лежать на спине, вяло пошевеливая ручками и ножками. Вяло потому, что любое резкое движение – и ты погружаешься. Наверное, это больше похоже на пребывание в болоте, где если лежать неподвижно и широко, то не тонешь.
После первой адаптации к приятным в целом ощущениям от нахождения в такой среде, я начал обустраивать себе место для жизни на ближайшие 5 дней. Разложил рядом с собой планшет, ноутбук и GoPro (ну а как же без неё я буду фотоотчёт делать?). Через пару часов стало понятно, что из-за того, что у головы нет опоры, длительная работа на ноутбуке превращается в муку – шея ныть начинает. То же относится и к чтению/вебсерфингу, только уже начинают затекать и ныть руки, которыми держишь планшет. Единственное удобное положение – распластаться как медуза и смотреть в потолок или в ТВ. Так что все мои надежды плодотворно провести время в ванне не оправдываются. Даже этот простой текст я пишу уже второй день подряд!
Что касается научных экспериментов, ведь я же не просто валяюсь, а двигаю науку! Вчера кроме МРТ было ещё три эксперимента – стыковка космической станции + множество скучных психотестов по оценке внимания, замеры жесткости мышц (лежишь неподвижно, а в тебя тыкают специальным приборчиком) и проверка точных движений (специальный магнитный щуп, которым нужно рисовать в воздухе линии и треугольники + работа с динамометром). Все это суммарно заняло около двух часов. В остальное время я был предоставлен сам себе.
День второй
…Ночью я в полной мере ощутил необходимость решения проблемы больной спины. Она все время ныла, как при радикулите, только в моем случае невозможно было повернуться, чтобы принять другую позу. Спать было невозможно, но иногда проваливался в какой-то полусон. Открываешь глаза, смотришь на часы, понимаешь, что с предыдущего пробуждения прошел час-полтора, и снова закрываешь глаза, в надежде, что боль утихнет. Обезболивающие могут дать, конечно, но только когда совсем уже невмоготу будет. Решил терпеть.
Видимо, организм под утро адаптировался, боль утихла, и я заснул. И снилось мне, что надоело лежать в ванной до утра и нужно сходить куда-нибудь, главное – успеть вернуться к утру, пока не заметили отсутствия.
Утро начинается с медконтроля (давление, градусник, опрос самочувствия), потом завтрак и очередные эксперименты. Правда, сегодня по циклограмме всего один – стыковка. После него – свободное время.
Вынужденное безделье оказывается сущей пыткой. И ещё добивает одиночество. Я, когда лежал в иммерсии в ИМБП, такого не ощущал. Там хоть и находишься в изолированной комнате, к тебе всё время кто-нибудь заглядывает из друзей или из лаборатории, благо всех хорошо знаешь. Да и стены родные, тоже помогают. А тут… Больница, палата большая, ты в центре неё, где-то за бортиком ванны. Окон не видишь, только потолок и стены. И тишина. Днем еще шумы по коридору, врачи часто заглядывают пообщаться с дежурным врачом, а вот вечером совсем тихо становится.
Кстати о дежурном враче. Ещё одно, к чему сложно привыкнуть – это полная зависимость от окружающих. Практически ничего сам сделать не можешь (даже простыню под головой не поправить!), и обо всем вынужден просить дежурного, от туалета до еды и личных вещей. Как-то я не привык к этому в обычной жизни. Наверное, именно так себя чувствуют лежачие больные.
Пока я тут ныл, что страдаю от одиночества, пришла куча знакомого народу, проводить фоновые исследования на испытателе, который лежал до меня. Сие действо происходит в этом же помещении, где лежу я, но только не в ванне, а рядом на кушетке. Так пока тут хотя бы не надолго стало тесно и весело».
Продолжение.
В первый день закладки меня пришли проведать глав. врач Волынской клиники В. В. Бояринцев и его зам. Журавлёв С. В.
Весь фотоальбом.
