![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
alien3Алексей Мазур спросил про детские профессиональные мечты.
В своём позднесоветском, а точнее в раннероссийском детстве, кроме желания стать космонавтом, некоторое время я хотел быть католическим священником, как воображаемой квинтэссенцией добра на Земле и в космосе. Про атеизм я узнал лишь в 18 лет, про светский гуманизм в 30 лет, поэтому опирался на единственное, что выделялось в моём сером окружении. Повлияли три художественных истории, две в кино/на ТВ и одна в книге. Во всех случаях священники в итоге брали в руки оружие, как последнее средство торжества справедливости. Мне очень нравилась их чёрная одежда с белой стоечкой, которую они в итоге снимали, чтобы лично убивать плохих людей или организовывать сопротивление.
Хотя в своих мыслях я хотел обойтись без этой крайней меры (ведь квинтэссенция добра) и готов был отправиться в самое адовое место на Земле, чтобы вместе с военными и медиками помогать отчаявшимся людям, или же в одиночестве.
В своём позднесоветском, а точнее в раннероссийском детстве, кроме желания стать космонавтом, некоторое время я хотел быть католическим священником, как воображаемой квинтэссенцией добра на Земле и в космосе. Про атеизм я узнал лишь в 18 лет, про светский гуманизм в 30 лет, поэтому опирался на единственное, что выделялось в моём сером окружении. Повлияли три художественных истории, две в кино/на ТВ и одна в книге. Во всех случаях священники в итоге брали в руки оружие, как последнее средство торжества справедливости. Мне очень нравилась их чёрная одежда с белой стоечкой, которую они в итоге снимали, чтобы лично убивать плохих людей или организовывать сопротивление.
Хотя в своих мыслях я хотел обойтись без этой крайней меры (ведь квинтэссенция добра) и готов был отправиться в самое адовое место на Земле, чтобы вместе с военными и медиками помогать отчаявшимся людям, или же в одиночестве.
